Почему дело дрейфуса является позорной страницей франции. Дело Дрейфуса: все тайное становится явным! Приговор оспорен

2. Русское «дело Дрейфуса» 15.04.2014, «Кашин»9 Украинская ситуация уже сейчас перевернула всю русскую политическую жизнь, а ведь конца и края ей так и не видно. Сколько будет длиться этот кризис и чем он закончится – трудно предположить. В то же время очевидно, что

Начало процесса (1894 год)

Осенью 1894 г., когда у власти стоял кабинет Дюпюи, с военным министром генералом Мерсье в генеральном штабе была обнаружена пропажа нескольких секретных документов. Через некоторое время начальник бюро разведки полковник Анри представил в военное министерство препроводительное письмо (бордеро), в котором неизвестный французский офицер сообщал германскому военному атташе в Париже, полковнику фон Шварцкоппену, об отправлении ему секретных военных документов.

Бордеро это было, будто бы, найдено в выброшенных бумагах германского военного агента, полковника Шварцкоппена. На основании некоторого сходства почерка, но главным образом из антиеврейской предвзятости руководители разведки, среди которых особенно выделялся майор Анри, заподозрили в измене Дрейфуса. Несмотря на расхождение во мнениях экспертов-графологов относительно авторства уличающего документа, 15 октября 1894 г. он был арестован и по распоряжению генерала Мерсье предан военному суду.

Министр иностранных дел Ганото не верил этому бордеро и был против возбуждения дела, но не решился настаивать на своем и и поддерживал министерства, враждебные Дрейфусу. Мерсье, побуждаемый полковником Анри и майором Пати де Кламом, решительно высказался за предание Дрейфуса военному суду.

Суд происходил в Париже, при закрытых дверях, но клерикальная и реакционная пресса ежедневно публиковала якобы достоверные сведения о преступлениях единственного офицера-еврея в штабе, распустив даже слух, что он уже давно признал свою вину. Военное министерство оказывало давление на суд и даже передало ему, вопреки принятым в Франции нормам судопроизводства, без ведома обвиняемого и его защитника материалы, якобы доказывающие измену Дрейфуса и не подлежащие оглашению в силу их секретности.

На виновности Дрейфуса решительно настаивали начальник генерального штаба генерал Буадеффр, его помощник генерал Гонз, Пати де Клам, Анри и другие и 22 декабря 1894 г. суд единогласно признал Дрейфуса виновным в шпионаже и государственной измене и приговорил его к лишению чинов и званий и пожизненной ссылке в Кайенну (Французская Гвиана).

5 января 1895 г. на Марсовом поле в Париже Дрейфус был подвергнут унизительной процедуре разжалования, во время которой он непрерывно восклицал: «Я невиновен!». Толпа, находившаяся под влиянием антисемитской прессы, сопровождала церемонию антисемитскими выкриками. Позже Дрейфус был сослан на Чёртов остров, расположенный у северо-восточного побережья Южной Америки. В нарушение закона, его жене не было разрешено последовать за ним.

Сомнения в правильности приговора (1896)

Уже тогда в печати робко высказывались мнения, что вина Дрейфуса не доказана и что он пал жертвой судебной ошибки; в «Matin» было напечатано факсимиле бордеро, которое у многих возбуждало сильное сомнение в принадлежности этого документа руке Дрейфуса. По просьбе брата осужденного, Матье, писатель Бернар Лазар повел борьбу против приговора. В ноябре 1896 г. он опубликовал памфлет «Правда о деле Дрейфуса» и разослал его членам сената и общественным деятелям.

Но еще до этого новый начальник французской разведки, полковник Пикар, ознакомившись с материалами дела, понял, что обвинение и суд по делу Дрейфуса были основаны на сомнительных доказательствах. В марте 1896 г. французская разведка перехватила письмо Шварцкоппена майору Эстергази, из которого явствовало, что последний является немецким агентом. Пикар установил, что документ, на основании которого Дрейфус был предан суду, написан Эстергази.

Решив не допустить пересмотра дела Дрейфуса, помощник Пикара Анри сфабриковал документ, в котором прямо говорилось об измене «еврея». Пикар был смещен и отправлен служить в Африку, но перед отъездом из Парижа он передал сведения об обнаруженных им фактах друзьям. Через них об этих фактах узнал вице-председатель сената Шерер-Кестнер, который заявил в сенате, что Дрейфус невиновен, и открыто обвинил Эстергази, однако премьер-министр Ф. Ж. Мелин отказался принять его заявление и пытался скрыть факты, чтобы не подорвать авторитет армии.

Военный министр Бильо (кабинета Медина) утверждал, что Дрейфус несомненно виновен; на том же решительно настаивали бывший военный министр Мерсье и вся партия генерального штаба, с Буадеффром и Гонзом во главе. Интерпелляция Шерера-Кестнера не имела прямых результатов; министр колоний Лебон сделал даже распоряжение об увеличении строгости по отношению к Дрейфусу.

В общественном мнении господствовали антиеврейские настроения. Антисемиты проводили демонстрации с криками «да здравствует армия», «долой жидов». По стране прокатилась волна антисемитских беспорядков. В Алжире они приняли кровавый характер. Представший перед судом Эстергази был объявлен жертвой еврейских происков; 11 января 1898 г. суд единогласно оправдал его. Полковник Пикар был вынужден подать в отставку; он был обвинен в клевете и заключен в тюрьму на двухмесячный срок.

Письмо Золя

В ноябре 1897 г. брат Дрейфуса, Матье Дрейфус, заявил формальное обвинение против майора Эстергази, как автора бордеро. 11 января 1898 г. Эстергази оправдан военным судом. Причём было сделано все возможное, чтобы добиться этого оправдания; у подсудимого не было даже произведено обыска, и военные власти прямо давили на суд в желательном для них направлении. Предвзятость судей и произвол военного ведомства были настолько неприкрытыми, что вызвали возмущение многих здравомыслящих граждан.

Через 2 дня, 13 января 1898 г. , в газете «L’Aurore» («Аврора») Жоржа Клемансо появилось открытое письмо знаменитого писателя Эмиля Золя к президенту республики Феликсу Фору под заголовком « » («J’accuse»). Золя обвинял министров, Генеральный штаб, ряд высокопоставленных военных лиц и, наконец, оба военных суда в том, что они сознательно шли на фальсификации, чтобы выгородить изменника Эстергази. Письмо произвело сильное впечатление: в одном Париже было продано двести тысяч экземпляров газеты.

Противники Дрейфуса выдвинули против Золя обвинение в оскорблении французской армии и военного суда. В феврале 1898 г. суд присяжных признал Золя виновным в клевете и приговорил его к году тюрьмы и штрафу в три тысячи франков. После кассации приговора Золя снова был признан виновным и вынужден эмигрировать в Англию.

С этого момента дело Дрейфуса захватывает общественное внимание Франции и всего мира и приобретает громадное общественное значение.

Раскол общества

На стороне обвинения оказывается всё военное сословие Франции, в том числе военные министры, весь генеральный штаб, далее, клерикалы, националисты и особенно антисемиты . Радикалы и социалисты в подавляющем большинстве становятся на сторону Дрейфуса, но не все. Рошфор, у которого, несмотря на его социализм, всегда чувствовался оттенок антисемитизма, высказывается решительно против Дрейфуса, вступает в близкие отношения с его врагами, подчиняется их влиянию и наконец решительно переходит в лагерь националистов-антисемитов, в котором встречается со своим недавним (в процессе 1889 г.) прокурором, умеренным республиканцем Кене де Борепэром.

Различие во взглядах на дело Дрейфуса разводит вчерашних друзей и единомышленников, вносит раздор в семьи. Для одних Дрейфус - изменник, враг Франции, а его сторонники - евреи, иностранцы и люди, продавшиеся евреям, чтобы очернить честь французской армии; утверждать, что французский офицер (Эстергази) занимался таким грязным делом, как шпионаж, значит клеветать на французское офицерство. Для других Дрейфус - отчасти случайная жертва, на которую пало подозрение только потому, что он еврей и человек нелюбимый, отчасти - жертва злобы людей, действовавших сознательно, чтобы выгородить Эстергази и других.

Вся Франция делится на дрейфусаров и антидрейфусаров, между которыми ведется ожесточенная борьба. Первые образовали «Лигу прав человека»; лидер социалистов Ж. Л. Жорес, Ж. Клемансо и Э. Золя возглавили борьбу за реабилитацию Дрейфуса. Клерикально-реакционные круги создали антисемитскую «Лигу французского отечества». Клерикально-монархические силы в союзе с военщиной угрожали самому существованию Французской республики. Политические партии под влиянием этого дела в 1898-99 г перетасовываются заново.

В общем, разделение было похоже на то, которое за 10 лет перед тем было между буланжистами и антибуланжистами, причём в большинстве буланжисты оказались антидрейфусарами, и наоборот. Своеобразную позицию занял социал-демократ Жюль Гед. По его мнению, дело Дрейфуса - внутреннее дело буржуазии; пусть она в нём и разбирается, а рабочих оно не касается. Поддержанный из-за границы В. Либкнехтом, Гэд по этому вопросу нашёл мало сочувствия в рядах собственной партии; напротив, Жан Жорес, выступивший решительным борцом за Дрейфуса, создал себе этим славу и значительно усилил значение социалистов.

Фальшивка против Дрейфуса. Самоубийство и признание

На разбирательстве дела Золя генерал Пелье представил новое доказательство виновности Дрейфуса, именно, перехваченное письмо Шварцкоппена к итальянскому военному агенту Паницарди, в котором говорилось об «этом еврее» (названа только первая буква Д.). В двух других так же перехваченных письмах говорилось об «этой каналье Дрейфусе». На эти письма сослался как на «абсолютное доказательство виновности Дрейфуса» Кавеньяк, военный министр в кабинете Бриссона, в речи, произнесенной им в палате депутатов 7 июля 1898 г., в ответ на интерпелляцию. Речь Кавеньяка произвела сильнейшее впечатление; по предложению социалиста Мирмана, принятому подавляющим большинством голосов, она была расклеена во всех коммунах Франции.

Общественное мнение явно и, казалось, бесповоротно, склонилось на сторону осуждения Дрейфуса. Между тем, подложность документов была ясна уже из того, что их составитель, считая Шварцкоппена немцем, заставил его сделать несколько грубых ошибок против правил французского языка, тогда как Шварцкоппен - уроженец Эльзаса и прекрасно владеет французским языком. Полковник Пикар высказал публично, что этот документ (известный под именем faux Henry) подделан Анри; за это Пикар был арестован.

Через несколько недель у самого Кавеньяка возникло сомнение: 30 августа он допросил Анри и принудил его сознаться в подлоге. Анри был арестован и лишил себя жизни в тюрьме на следующий день. Виновность Дрейфуса ставилась этим под сильное сомнение; однако, вся военная партия, все антисемиты решительно настаивали на своем, утверждая, что Анри совершил подлог лишь для того, чтобы прекратить позорящую честь французской армии агитацию. На этой почве стоял и Кавеньяк. Под влиянием общественного настроения оказался возможным даже сбор денег на памятник на могиле Анри. Бриссон, до тех пор веривший в виновность Дрейфуса, высказался за пересмотр дела. Кавеньяк вышел в отставку; занявший его место генерал Цурлинден противодействовал пересмотру и должен был тоже выйти в отставку.

26 сентября министерство единогласно высказалось за допущение пересмотра дела Дрейфуса, причём за это решение высказался и третий военный министр в том же кабинете, генерал Шануан; но 25 октября в палате депутатов он неожиданно для своих товарищей по кабинету высказал убеждение в виновности Дрейфуса и заявил о своем выходе в отставку, вопреки всем обычаям не предупредив об этом премьера. Это был сильный удар кабинету, который должен был уйти в отставку. Его место занял кабинет Дюпюи, с Фрейсине на посту военного министра.

Новым фактом явился отъезд Эстергази за границу и признание в авторстве бордеро; этому заявлению антидрейфусары не желали верить, уверяя, что сделано оно за деньги. Уголовная палата кассационного суда признала доказанную подложность одного документа достаточным «новым фактом» для пересмотра приговора, вошедшего в законную силу.

Кассационный суд (1899)

При рассмотрении дела в кассационном суде выяснилось, что в деле Дрейфуса имеется не один, а множество подложных документов, и что первый обвинительный приговор был вынесен на основании данных, сообщенных судьям в их совещательной комнате и не предъявленных ни обвиняемому, ни его защитнику. Резолюция кассационного суда почти предрешала оправдание.

Вторичный разбор дела военным судом происходил осенью 1899 г. в Ренне. Общественное возбуждение и напряжение страстей достигли крайних пределов - во время процесса было сделано даже покушение на жизнь защитника Дрейфуса, Лабори, который отделался легкой раной. Свидетелями обвинения выступили, между прочим, пять бывших военных министров (Мерсье, Бильо, Кавеньяк, Цурлинден и Шануан), Буадеффр, Гонз, которые, не приводя доказательств, настаивали на виновности Дрейфуса. Защита настаивала на вызове Шварцкоппена и Паницарди, но в этом ей было отказано. Шварцкоппен сделал заявление через печать, что документы им получены от Эстергази, а германское правительство напечатало в «Reichsanzeiger» официальное заявление, что с Дрейфусом оно никогда не имело дела.

Процесс тянулся с 7 августа по 9 сентября 1899 г. Большинством 5 против 2 голосов судей Дрейфус был вновь признан виновным, но, ввиду «смягчающих обстоятельств» приговорен к 10 годам заключения, 5 из которых он уже отбыл.

Приговор этот произвёл на сторонников Дрейфуса тягостное впечатление - указывалось на то, что если Дрейфус виновен, то ничто вины его не смягчает, и следовательно, приговор свидетельствует о неискренности судей, которые хотели угодить военному сословию и, в то же время, смягчающими обстоятельствами примириться со своей совестью. Те дрейфусары, для которых дело Дрейфуса носило политический характер, настаивали на подаче апелляции, в то время как сам Дрейфус и его семья были заинтересованы лишь в скорейшем освобождении.

Президент Лубе по предложению министерства (Вальдека-Руссо) помиловал Дрейфуса, который помилование принял, чем возбудил против себя многих из своих сторонников, в том числе своего адвоката Лабори. Сторонники Дрейфуса хотели продолжать борьбу, настаивая на предании суду Мерсье и других лиц, но министерство Вальдека-Руссо, чтобы покончить с делом навсегда, внесло проект общей амнистии для преступлений, совершенных в связи или по поводу дела Дрейфуса; проект был принят обеими палатами (декабрь 1900).

Под амнистию сам Дрейфус, однако, не подошёл, так как его дело было рассмотрено судом; право требовать пересмотра за ним таким образом осталось (помилование этому не препятствует). После этого в деле Дрейфуса наступило временное затишье.

Окончательный пересмотр дела

В апреле 1903 г. Жорес прочитал в палате депутатов попавшее ему в руки письмо генерала Пелье к Кавеньяку, написанное 31 августа 1898 г., то есть после самоубийства Анри, в котором Пелье говорил о бесчестных обманах в деле Дрейфуса. С этого началась новая кампания.

Бриссон резко заявил о недобросовестном поведении во всей этой истории Кавеньяка, который утаил от него, премьера, это письмо Пелье, как он утаивал многое другое и в том числе свои сомнения в подлинности письма Шварцкоппена, возникшие у него, как это теперь известно, не позже 14 августа 1898 г., тогда как допрос Анри произведён только 30 августа. В 1903 г. военный министр в кабинете Комба, генерал Андре, ознакомился с делом Дрейфуса и склонился к мнению о необходимости его пересмотра.

В ноябре 1903 г . Дрейфус подал новую кассационную жалобу, и дело перешло на новое рассмотрение кассационного суда. В марте 1904 г. кассационный суд постановил произвести дополнительное следствие, и в июле 1906 г. новый процесс признал Дрейфуса полностью невиновным; все обвинения с него были сняты, и он был восстановлен в армии и награждён орденом Почётного легиона.

Альфред Дрейфус вернулся в армию, получил звание майора, но вскоре подал в отставку. В 1908 г., во время перенесения праха Э. Золя в Пантеон, был ранен выстрелами журналиста-антидрейфусара.

Значение Дела Дрейфуса

Евреи всего мира были потрясены тем, что подобное могло иметь место во Франции - родине свободы и демократии, что ненависть к евреям все еще определяла поведение значительной части французского общества. Дрейфус был полностью ассимилированным евреем, однако дело Дрейфуса показало, что ассимиляция не является защитой от антисемитизма.

Дело Дрейфуса было одним из важнейших факторов, которые привели к сионизму Т. Герцля и других, лично удостоверившихся в извращении правосудия, когда в деле замешан еврей, а также в антисемитизме не только черни, но и просвещенных классов культурного и прогрессивного народа. Дело Дрейфуса послужило катализатором поляризации политических сил во Франции.

Республиканско-радикальный лагерь превратился в решающий фактор политической жизни, и как результат этого во Франции был принят закон об отделении церкви от государства (1905).

Ссылки

Литература

Литература о деле Дрейфуса громадна; брошюра Paul Desachy, «Bibliographie de l’affaire D.» (П., 1903) перечисляет более 600 названий отдельно изданных книг и брошюр о деле Дрейфуса.

• Книга самого Дрейфуса: «Cinq années de ma vie 1894-99» (Пар., 1899; есть несколько русских переводов) представляет живой рассказ не столько о самом деле, сколько о жизни в ссылке, в которой Дрейфус подвергался мучениям и преследованиям, часто совершенно противозаконным.
• Другая его книга: «Lettres d’un innocent» (П., 1898) - его письма к жене из ссылки.
• Эмиль Золя: «La venté en marche» (П., 1901) - ряд статей о деле Дрейфуса
• Наиболее ценный фактический материал собран в стенографических отчетах о процессах Золя, Эстергази, Дрейфус в Ренне («Le procès D. devant le conseil de guerre de Rennes 1899», П., 1900, и «Index alphabétique» к нему, П., 1903), вдовы полковника Анри против Рейнаха по обвинению в оклеветании памяти её мужа («Affaire Henry - Reinach, Cours d’assises de la Seine»).
• Лучшую сводку представляет объёмистая книга J. Reinach, «Histoire de l’affaire D.». Вышли первые 4 т.: I. «Le procès de 1894», II. «Esterhazy», III. «La crise», IV. «Cavaignac et F. Faure» (П., 1901-04). Эта книга представляет из себя как бы историю Франции в конце XIX века в связи с делом Дрейфуса.

ДЕЛО ДРЕЙФУСА

В истории каждого народа есть страницы, ко­торые иначе как мрачными не назовёшь. Во Франции последнее десятилетие XIX в. было «испачкано» грязным судебным делом по ложному обвинению в шпионаже честного офицера Альфреда Дрейфуса. Связанная с ним вспышка политической борьбы, пристальное внимание мировой общественности вывели «дело Дрейфуса» за рамки юрис­пруденции.

Альфред Дрейфус родился в 1859 г. в Эльзасе, в состоятельной еврейской семье. Хорошо образован­ному и проявившему способности к военному делу молодому человеку прочили блестящую военную карьеру. По отзывам родных и друзей, он был неподкупно честен и безгранично предан родной Франции. В роковом для него 1894 г. Дрейфус в чине капитана артил­лерии состоял при Генеральном штабе французской армии.

Весной того года военный министр Франции ге­нерал Мерсье в парламенте сделал доклад «О со­стоянии армии и флота». Он нарисовал радужную картину: армия и флот в образцовом состоянии, всё великолепно и безупречно! Депутаты бурно апло­дировали его выступлению. Между тем доклад ге­нерала был лживым. Военное положение страны внушало тревогу. В Генеральном штабе Франции гнездилась измена. Там исчезали, а потом снова по­являлись важные документы. Очевидно, кто-то уносил их, а потом опять клал на место.

В сентябре 1894 г. французская контрразведка напала на след, появилась надежда схватить ви­новного. Одним из агентов французского Генераль­ного штаба был сторож германского посольства в Париже. В его обязанности входило собирать всё, что можно было найти в корзинах для бумаг, в вы­метаемом мусоре, в золе, выгребаемой из печей и каминов. Он-то и предоставил контрразведке разор­ванное на мелкие клочки письмо, адресованное не­мецкому военному атташе и содержащее опись пяти важнейших секретных записок французского Ген­штаба. Письмо получило название «бордеро» - от французского слова «опись».

Почерк письма мог стать ключом к разгадке тай­ны. По роковой случайности почерк бордеро ока­зался схожим с почерком капитана Дрейфуса. Экс­перты-графологи тщательно изучили почерк Дрей­фуса и дали разноречивые заключения. Многие из них считали капитана невиновным. Но руководи­тели Генерального штаба не захотели прислушать­ся к их мнению. Скромный, не имеющий знатных родственников и влиятельных заступников, Дрей­фус был белой вороной в аристократической среде офицеров Генштаба. Еврейское происхождение поз­воляло сделать его объектом ненависти национа­листов. На него удобно было свалить вину и списать злоупотребления и беспорядки во французской ар­мии.

Вести следствие по делу арестованного капитана поручили майору дю Пати де Кляму, человеку сом­нительных моральных качеств. Дю Пати заставлял капитана писать в тюрьме то левой рукой, то лёжа, то сидя - так он добивался наибольшего сходства с почерком бордеро. Желая захватить Дрейфуса врасплох, заставить его проговориться, майор вры­вался внезапно в камеру Дрейфуса, нарочно затем­нённую, и наводил на него яркий свет. Всё было напрасно. Мужественный капитан, для которого арест явился полной неожиданностью, твёрдо, не сбиваясь и не путаясь, продолжал доказывать свою невиновность. Он отказался признать вину в обмен на мягкое наказание, отклонил предложение о са­моубийстве. Даже комендант тюрьмы уверовал в невиновность своего узника. Следствие не смогло подкрепить обвинение ни одним доказательством. Даже в вопросе о том, писано ли бордеро рукой

Дрейфуса, эксперты продолжали расходиться. Но генералам Генштаба, презревшим честь, справед­ливость и законность, во что бы то ни стало нужна была виновность Дрейфуса. С подачи армейской верхушки информация о деле просочилась в прессу. Правые газеты подняли невообразимый шум о прес­тупнике, какого не знала история, о негодяе, про­давшем Германии военные планы и документы ро­дины. Миллионы граждан, привыкших верить пе­чатному слову, не могли и предположить, какая чудовищная ложь изливается на них. Поднималась волна антисемитизма. Обвинение в шпионаже ев­рея Дрейфуса давало возможность шовинистам об­рушиться с нападками на евреев, объявить их ви­новниками всех бед французов.

Дрейфуса судили военным судом при закрытых дверях. Беспомощности обвинения, отсутствию бес­спорных фактов представители Генштаба противо­поставили пресловутую военную тайну: доказатель­ства есть, но предъявить их не позволяет необходи­мость сохранить военную тайну. И всё же, несмотря на грубый нажим генералитета, судьи заколеба­лись. Тогда, с ведома военного министра, следова­тель тайно от всех передал в комнату, где совеща­лись судьи, грубо сфабрикованную фальшивку - записку, якобы написанную германским послом ко­му-то в Германию: «Этот каналья Д. становится слишком требовательным». Наскоро состряпанная бумага перевесила чашу весов. Суд признал Дрей­фуса виновным в государственной измене и при­говорил его к разжалованию и пожизненной ссылке на далёкий Чёртов остров близ Французской Гвиа­ны. Потрясённый защитник Дрейфуса заявил: «Осуждение Дрейфуса - величайшее преступление нашего века!» Однако многолетняя эпопея мы­тарств Дрейфуса ещё только начиналась.

После вынесения приговора состоялась омерзи­тельная церемония публичного разжалования - на площади, перед строем войск, при стечении народа. Под гром барабанов и звуки труб четыре канонира с шашками наголо вывели Дрейфуса. В парадном мундире, при шпаге, смертельно бледный, он шёл уверенно, высоко вскинув голову. Обращаясь к вой­скам, Дрейфус крикнул твёрдым и ясным голосом: «Солдаты, клянусь вам - я невиновен! Да здравст­вует Франция! Да здравствует армия!» Под улю­люканье зевак с кепи Дрейфуса, с его доломана сор­вали офицерские нашивки. Бросили наземь куски переломленной над его головой шпаги...

На следующую ночь его морем отправили в дру­гое полушарие, на Чёртов остров, прозванный из-за губительного климата бескровной гильотиной. Медленно потекли годы, и, казалось, все забыли о несчастном. Но это было не так.

В 1897 г. внимание французской общественно­сти вновь было привлечено к пресловутому делу. Полковник Генерального штаба Пикар усомнился в виновности Дрейфуса ещё во время суда. После высылки Дрейфуса Пикар был назначен новым на­чальником контрразведки Генштаба. Он изучил де­тали нашумевшего дела и пришёл к твёрдому убеж­дению: Дрейфус не шпион. Вскоре ему удалось перехватить открытку немецкого посольства, направ­ленную на имя майора Генштаба графа Шарля-Ма­ри Фернана Эстергази. За ним была установлена слежка, обнаружившая его связь с иностранными разведками. Истинный автор злополучного борде­ро, Эстергази любил только деньги, добывая их пу­тём мошенничеств, вымогательств, подлогов. Нена­видел и презирал Францию. «Я не убил бы и щенка, - писал он в одном письме, - но я с радостью расстрелял бы сто тысяч французов».

Однако шпион граф Эстергази оказался ближе французской военной верхушке, чем невиновный Дрейфус. И когда Пикар, доложив начальству о вы­явлении подлинного преступника, предложил арес­товать Эстергази и освободить Дрейфуса, генералы Генштаба уняли не в меру ретивого полковника; вскоре он был отослан с экспедицией в далёкую Аф­рику.

Однако слухи о том, что Генштаб укрывает пре­ступника, распространились. Газета «Фигаро» по­местила фотографию бордеро. Теперь всякий, зна­комый с почерком Эстергази, мог убедиться в том, что писал бордеро именно он. Брат осуждённого ка­питана Матье Дрейфус возбудил судебное дело про­тив Эстергази как шпиона и предателя. А почтен­ный сенатор, вице-президент сената Шерер-Кестнер сделал специальный запрос правительству.

Струсивший было Эстергази быстро успокоился. Он понял, что пересмотр дела Дрейфуса не в ин­тересах военных руководителей. Они не захотят вы­носить сор из избы и оградят изменника от спра­ведливого возмездия. Так и случилось. Эстергази предстал перед военным судом, но был оправдан, несмотря на очевидные факты. Зло восторжество­вало вновь, демократическая общественность Фран­ции была оскорблена. И не успели Эстергази и его покровители вздохнуть спокойно, как загремел но­вый гром.

В борьбу включился всемирно известный фран­цузский писатель, кавалер ордена Почётного легио­на Эмиль Золя. Он с болью следил за развитием дела Дрейфуса. После скандального оправдания пре­ступника Золя не мог молчать. Писатель выступил в печати с открытым письмом к президенту Фран­ции Феликсу Фору. «Господин президент! - писал Золя. - Каким комом грязи лёг на Ваше имя про­цесс Дрейфуса! А оправдание Эстергази - неслы­ханная пощёчина, нанесённая истине и справедли­вости. Грязный след этой пощёчины пятнает лик Франции!» Писатель открыто обвинил власти и суд в сознательном осуждении невиновного. В своём письме писатель предупреждал: «Когда правду хо­ронят во мраке подземелья, она набирает там такую неодолимую силу, что в один прекрасный день про­исходит взрыв, разрушающий всё и вся».

За оскорбление властей Золя был предан суду. Процесс привлёк многих сторонников правого дела, лучших представителей Франции, друзей Золя - вождя социалистов Жана Жореса, писателя Анатоля Франса, людей искусства и политических дея­телей. Но не дремала и реакция - наёмные банди­ты врывались в зал суда, устраивали овации противникам Дрейфуса и Золя, орали и улюлюкали, заглушая речи защитни­ков, пытались учинить на улице само­суд над Золя. Писатель превратил своё место на скамье подсудимых в трибуну для защиты Дрейфу­са. В своём последнем слове он сказал: «...Дрейфус невиновен, клянусь вам в этом! Клянусь моим со­рокалетним писательским трудом, клянусь моей честью, моим добрым именем! Если Дрейфус ви­новен, пусть погибнут все мои книги! Нет, он ни в чём не виноват, он страдает без всякой вины...» Суд вынес Золя обвинительный приговор - заключе­ние в тюрьму на один год и штраф в 3 тыс. франков. Писателя лишили ордена Почётного легиона. В знак протеста от своего ордена отказался и Анатоль Франс.

Нестабильность политической жизни Франции последних лет переросла в политический кризис. Судьба капитана французской армии стала олице­творением политической проблемы. О ней загово­рили в правительстве, палате депутатов. Она была у всех на устах.

Реакция торжествовала. Волна еврейских погро­мов прокатилась по городам Франции. Правые бур­жуазные партии стремились не допустить прове­дения в стране реформ. Монархисты мечтали вос­становить старые порядки, готовили заговор против республики.

Страна разделилась на два лагеря: дрейфусаров - сторонников оправдания Дрейфуса - и антидрейфусаров, сторонников его осуждения. Столк­нулись как бы две Франции: реакционная, шови­нистическая, милитаристская - и прогрессивная, трудовая, мыслящая. В воздухе запахло граждан­ской войной.

В августе 1898 г., не выдержав нервного напря­жения, бежал за границу Эстергази, выдав себя полностью. В феврале 1899 г., воспользовавшись смертью президента Фора, в день его похорон мо­нархисты и националисты предприняли неудачную попытку государственного переворота. Чаша весов качнулась в сторону дрейфусаров. Новое прави­тельство страны возглавил член партии умеренных республиканцев, крупный адвокат, блестящий ора­тор, опытный и здравомыслящий политик Вальдек-Руссо. Был дан ход пересмотру дела. В августе были арестованы наиболее одиозные антидрейфусары, участники февральского заговора. Привезённый с Чёртова острова Дрейфус предстал перед новым во­енным судом в городе Ренне. Но шовинисты не со­бирались сдаваться. Антидрейфусары создали для суда невыносимые условия. Во время процесса по­досланный бандит ранил защитника Дрейфуса и Зо­ля - адвоката Лабори. Штабисты и теперь не могли допустить признания невиновности Дрейфуса, и во­енный суд снова не осмелился им перечить, покрыв себя несмываемым позором. Дрейфуса опять при­знали виновным, но в силу смягчающих обстоя­тельств приговорили к разжалованию и десяти го­дам ссылки. Вторичное осуждение Дрейфуса пока­зало всему миру реакционность высшего генерали­тета и продажность военного суда.

В дело вмешался недавно избранный президент Франции Эмиль Лубе, кото­рый помиловал Дрейфуса под предло­гом плохого здоровья. Полностью Дрейфус был реабилитирован лишь в июле 1906 г. Умер он в 1935 г.

Дело Дрейфуса с ужасающей откровенностью высветило бессилие порядочного человека, перемо­лотого безжалостной военно-политической маши­ной. Для современников оно стало строгой провер­кой личной порядочности, совести и здравого смыс­ла. События рубежа веков останутся серьёзным пре­дупреждением об опасности разнузданного шови­низма.

© Д.Е. Крайнова

"ДЕЛО ДРЕЙФУСА"

Д.Е. Крайнова

12 июля 2006 г. президент Франции Ж. Ширак возглавил официальную памятную церемонию в честь капитана артиллерии Альфреда Дрейфуса. Она прошла в здании военной академии - в том самом месте, где 5 января 1895 г. под выкрики "Смерть евреям!" Дрейфус был разжалован. Церемония прошла через 100 лет после приговора кассационного суда, который 12 июля 1906 г. объявил Дрейфуса невиновным.

"Дело Дрейфуса" взорвало французское общество, получило широкий резонанс в мире, в частности в России . В Петербурге был издан перевод книги Дрейфуса "Пять лет моей жизни", которая вышла в свет во Франции в 1898 г. .

Самым известным документом по "делу Дрейфуса" считается письмо писателя Э. Золя президенту Франции Ф. Фору "Я обвиняю". Золя ставил в вину правительству и военному руководству Франции то, что они скрывают доказательства невиновности Дрейфуса и, следовательно, причастны "к одной из самых больших несправедливостей века" .

Существуют и иные исторические источники, в частности документы французской контрразведки (IV отдела генштаба), свидетельствующие о деятельности германской разведки во Франции на рубеже XIX-XX вв. Интересно отметить, что брошюра о немецком "шпионстве" во Франции была издана в России, связанной с Францией "Сердечным согласием" (Антантой) . Важным источником являются материалы германской военной разведки, в особенности записки германского военного атташе в Париже полковника Шварцкоппена .

В чем состояло "дело Дрейфуса"?

Осенью 1894 г. французской контрразведкой было обнаружено письмо, написанное французским офицером и адресованное Шварцкоппену. Письмо содержало бордеро - список секретных документов, которые предлагались германской разведке. Подозрение в шпионаже пало на молодого офицера генштаба Альфреда Дрейфуса - еврея по происхождению , католика, урожденного эльзасца, свободно говорившего по-немецки.

В 1897 г. газеты заговорили о необходимости пересмотра "дела Дрейфуса". Активную роль в этой кампании играли Ж. Клемансо, Ф. Пресансе, И. Гюйо и Ж. Рейнак.

В "дело Дрейфуса" официально включился Германский рейх. Немецкий посол в Париже доказывал французскому министру иностранных дел и даже президенту Франции, что Дрейфус не был агентом германской разведки, но, естественно, посол не называл имя настоящего немецкого шпиона: оправдать Дрейфуса - значило обвинить Эстергази.

Матьё Дрейфус, брат Альфреда Дрейфуса, обвинил Эстергази в том, что именно он написал бордеро. Но военный суд в январе 1898 г. "дерзнул оправдать Эстергази и дал самую сильную пощечину всякой истине, всякой справедливости" .

Через два дня после оправдания Эстергази в газете "Зоря" появилось потрясшее всю Европу письмо Золя, начинавшееся словами: "Я обвиняю..." Золя обвинял полковника де Клама в том, что он "дьявольское орудие судебной ошибки" ; военного министра О. Мерсье - в том, что он стал соучастником "этого преступления против человечества и против правосудия" ; генерала Ж.-Б. Бийо - в том, что он, "имея в руках прочные доказательства невиновности Дрейфуса, скрыл их" ; генералов Гонса и Буадефра - в том, что они также "были причастны к этому преступлению" ; военное руководство - в том, что оно "руководило газетной кампанией против пересмотра, чтобы сбить с толку общественное мнение и скрыть свою ошибку" ; военный суд над Дрейфусом - в том, что он нарушил закон, утаив от защиты и обвиняемого часть документов; военный суд над Эстергази - в том, что он "сознательно оправдал преступника" .

Правительство решило привлечь Золя к суду. Палата депутатов, которую Ж. Жорес обвинил в готовности "предать республику генералам" , спокойно отнеслась к этому решению. Жорес был приговорен к году тюрьмы и, не дожидаясь ареста, уехал в Англию. Приговор Жоресу был триумфом шовинистов и клерикалов. Но эти события были лишь началом конфликта, расколовшего Францию на два враждебных лагеря - сторонников Дрейфуса ("дрейфусаров") и его противников ("антидрейфусаров").

"Дрейфусарство" победило благодаря "идее принципиального нонконформизма" и "идее политического выступления в обход официальных политических каналов" . За пересмотр "дела Дрейфуса" выступали Золя, Клемансо, Жорес, Франс. Среди "дрейфусаров" были интеллектуалы , антиклерикалы, старые республиканцы умеренного и радикального типа, анархисты. Против пересмотра "дела Дрейфуса" боролись националисты, высшие военные чины, бывшие буланжисты , антисемиты, называвшие себя "патриотами" , клерикалы, многие простые буржуа. Социалисты раскололись: часть "независимых" во главе с Жоресом активно боролась за Дрейфуса, большинство же, в том числе гедисты и бланкисты (хотя Гед одним из первых поддержал требование Жореса о пересмотре дела), хотели сохранить нейтралитет. Выпущенный 19 января 1898 г. депутатами-социалистами манифест отмечал "антисемитскую двусмысленность" и наглость генерального штаба, "вербуемого иезуитами". В то же время социалисты подчеркивали, что Дрейфус принадлежит к "враждебному капиталистическому классу". Разделились мнения и в германской социал-демократии. Если К. Либкнехт утверждал, что партия, вставшая на сторону Дрейфуса, несомненно потерпит поражение, то А. Бебель присоединился к "дрейфусарам" и считал, что на их стороне большинство германских социал-демократов.

Платформой, на которой сошлись монархисты, клерикалы, милитаристы и шовинисты, был антисемитизм. В 1898 г. общественное возбуждение во Франции в связи с "делом Дрейфуса" достигло высочайшего накала. Толпы людей, поддерживавших обвинения против Дрейфуса, вышли на улицы с криками: "Франция для французов!" , "Смерть Золя!", "Смерть евреям!", "Да здравствует армия!". В Париже, Нанте, Нанси, Ренне, Бордо, Монпелье, Тулузе, Марселе, Безансоне и других городах прокатились еврейские погромы. Антисемитские выступления охватили Алжир. Во главе "антидрейфусаров" выступили "Лига французского отечества" и возродившаяся "Лига патриотов", часть католического духовенства. Тираж антисемитских листовок 1898 г. достиг 130 млн. экземпляров. Органом погромщиков была боевая газета "Крест".

Майские парламентские выборы 1898 г., на которых победили "антидрейфусары", прошли под знаком шовинизма и антисемитизма. Выступая 7 июля 1898 г. в новой палате депутатов, военный министр генерал Г. Кавеньяк сообщил о трех секретных документах, в частности о письме Папиццарди, в которых о Дрейфусе "упоминалось в выражениях, не оставлявших сомнения в его вине". Но через три дня Пикар обратился с письмом к премьер-министру Э.А. Бриссону, в нем заявлялось, что два из этих документов не имеют никакого отношения к Дрейфусу, а третий - подложен. В ответ последовал арест Пикара. Однако через некоторое время полковник Ю.-Ж. Анри, преемник Пикара в генштабе и друг Эстергази, признался, что компрометирующие Дрейфуса документы сочинил он, Анри. Анри был арестован и помещен в парижскую тюрьму Мон-Валерьен, но в тюрьме он совершил самоубийство. После этого Эстергази бежал в Лондон, где признался журналистам в том, что автором тайного донесения, легшего в основу "дела Дрейфуса", был он . Связь Эстергази с германским военным атташе впоследствии подтвердила и германская сторона.

Французское правительство вынуждено было пойти на пересмотр "дела Дрейфуса", хотя генералы и грозили отставкой всего генштаба. Круговая порука высшего офицерства создавала для сторонников пересмотра "дела Дрейфуса" почти непреодолимый барьер. В феврале 1899 г. внезапно умер президент Фор, поддерживавший "антидрейфусаров". Попытка реакционной "Лиги патриотов" совершить государственный переворот в день его похорон еще ярче показала остроту ситуации и привела к консолидации республиканских элементов. Выборы нового президента шли под знаком отчаянной борьбы сторонников и противников Дрейфуса.

7 августа 1899 г. в цитадели "антидрейфусаров" г. Ренне военный суд начал процесс по пересмотру "дела Дрейфуса". Суд протекал в атмосфере чрезвычайного напряжения. Через неделю после начала суда было предпринято покушение на защитника Дрейфуса Ф. Лабори. Вопреки всякой логике, но к великому торжеству клерикалов, реакционеров и антисемитов, присяжные пятью голосами против двух признали Дрейфуса виновным. С учетом смягчающих обстоятельств суд приговорил его к 10 годам заключения.

Образованное в июне 1899 г. правительство П.М. Вальдека-Руссо, стремясь к стабилизации внутриполитической обстановки, пошло на урегулирование "дела Дрейфуса". 19 сентября 1899 г. новый президент Франции Э. Лубе по предложению правительства помиловал Дрейфуса. 14 декабря 1900 г. Вальдек-Руссо провел через парламент закон об амнистии всех причастных к этому делу.

Лишь в июле 1906 г., после политического поражения клерикалов и иезуитов, кассационный суд Франции отменил приговор военного суда, вынесенный в 1899 г. в отношении Дрейфуса. Дрейфус наконец был признан невиновным и восстановлен в воинском звании. В том же месте, где в 1894 г. проходила процедура разжалования, Дрейфусу торжественно вручили высшую награду Франции орден Почетного легиона.

"Дрейфусары" победили. Армия окончательно перешла под контроль республиканцев; антисемиты и воинствующие клерикалы были посрамлены. Было официально признано, что нерушимость прав человека и гражданина является высшим принципом Французской республики; этот принцип должен соблюдаться повсюду, в частности в армии. Провозглашалось, что "защита прав человека стоит впереди государственных интересов, что правда и справедливость являются абсолютными приоритетами, которые не сможет отодвинуть на второй план никакой приказ, с какой бы высокой инстанции он ни исходил" .

Литература

1 В новом сборнике материалов помещены статьи, воспоминания, речи судебных ораторов, карикатуры по этому делу. - Дело Дрейфуса и Россия. М., 2006.

(L"Affaire de Dreyfus), судебное дело французского офицера Альфреда Дрейфуса, спровоцировавшее политический кризис во Франции 1898–1899; связано с подъемом антисемитизма после Панамского скандала 1892.

24 сентября 1894 французская разведка перехватила сопроводительное письмо (бордеро), адресованное военному атташе Германии фон Шарцкоппену, в котором неизвестное лицо сообщало об отправке ему пяти секретных документов Генерального штаба (о французской артиллерии, войсках прикрытия, положении на Мадагаскаре). Воспользовавшись этим, антисемитски настроенные круги Генштаба сфабриковать дело решили против стажера при Генштабе капитана А.Дрейфуса (1859–1935), еврея по национальности. Ссылаясь на сходство почерка, помощник начальника разведки майор Ю.-Ж.Анри обвинил его в шпионаже в пользу Германии. Внутреннее разбирательство было поручено майору Дюпати де Кламу, который пытался оказать давление на подозреваемого. Эксперт военного министерства А.Бертийон подтвердил идентичность почерков, и начальник Генштаба генерал Ш. де Буадефр отдал приказ об аресте. 1 ноября националистическая газета «Либр пароль» сообщила об измене А.Дрейфуса, инициировав антисемитскую кампанию в прессе. 2 ноября правительство Ш.Дюпюи по докладу военного министра О.Мерсье постановило начать судебное расследование. В ходе следствия А.Дрейфус категорически отрицал свою вину. 19 декабря он предстал перед Парижским военным трибуналом; слушание проходило при закрытых дверях. Хотя мнения экспертов-графологов разделились, судьи, после того как О.Мерсье ознакомил их (втайне от защиты) с неким «секретным досье», вынесли 22 декабря единогласное решение о виновности А.Дрейфуса и приговорили его к лишению всех воинских чинов и пожизненному заключению. 31 декабря Кассационный суд отверг апелляцию осужденного. 5 января 1895 он был подвергнут процедуре разжалования перед слушателями Военной школы, а 21 февраля отправлен на Чертов остров во Французскую Гвиану.

В начале марта 1896 разведка установила факт переписки между Шварцкоппеном и майором Ф.Вальсеном-Эстергази. Ее глава (с июля 1895) полковник Ж.Пикар, обнаружив идентичность почерка Ф.Эстергази и почерка автора бордеро, пытался убедить руководство Генштаба в невиновности А.Дрейфуса и виновности Ф.Эстергази, однако натолкнулся на глухое, но упорное противодействие Ш. де Буадефра и его заместителя Ш.А.Гонса, озабоченных сохранением «чести мундира» (сентябрь); чтобы заставить Ж.Пикара замолчать, военный министр генерал Ж.-Б.Бийо перевел его в Тунис. Новый начальник разведки Ю.-Ж.Анри представил руководству Генштаба еще один документ («Александрина»), будто бы найденный в немецком посольстве, – письмо Шварцкоппену от итальянского военного атташе Паниццарди, в котором прямо называлось имя А.Дрейфуса.

Воспользовавшись сообщением газеты «Эклер» 9 и 14 сентября о существовании «секретного досье», скрытого от защиты, жена осужденного обратилась 18 сентября к Палате депутатов с ходатайством о пересмотре дела. 6 ноября 1896 журналист Б.Лазар издал брошюру Судебная ошибка. Правда о Деле Дрейфуса (Une erreur judicière. La vérité sur l"Affaire Dreyfus ), однако ему не удалось организовать движение за пересмотр приговора. В июне 1897 Ж.Пикар сообщил о невиновности А.Дрейфуса своему адвокату и другу Л.Леблуа, передав ему письма Ш.А.Гонса, в которых говорилось о возможности судебной ошибки. 13 июля Л.Леблуа информировал об этом вице-председателя Сената О.Шерера-Кестнера, который в августе-сентябре предпринял ряд шагов в защиту А.Дрейфуса в прессе и политических кругах. Но его обращения к президенту Ф.Фору, премьер-министру Ж.Мелину, военному министру Ж.-Б.Бийо и министру юстиции Ж.Б.Дарлану оказались безрезультатными (октябрь-ноябрь). Против О.Шерера-Кестнера была развязана газетная травля, инспирированная Генштабом. В то же время образовалась группа сторонников А.Дрейфуса (дрейфусары); ее возглавили О.Шерер-Кестнер, писатель Э.Золя и журналист Э.Арен. 13–14 ноября они начали кампанию в печати за пересмотр дела; сначала их рупором была газета «Фигаро», затем «Орор». 15 ноября брат А.Дрейфуса Матье публично назвал Ф.Эстергази автором бордеро. Военному ведомству пришлось провести формальное расследование этих обвинений. Судебный процесс над Ф.Эстергази 4 декабря 1897 – 11 января 1898 закончился его оправданием. Ж.Пикар был обвинен в клевете и заключен на два месяца в тюрьму. 13 января 1898 антидрейфусары провалили О.Шерера-Кестнера на перевыборах руководства Сената.

В тот же день «Орор» опубликовала открытое письмо Э.Золя президенту Ф.Фору под заголовком Я обвиняю (J"accuse ), в котором были поименно названы высокопоставленные виновники юридического беззакония – генералы О.Мерсье, Ж.-Б.Бийо, Ш.де Буадефр и Ш.А.Гонс. Оно имело огромный резонанс; дело приобрело общественное и политическое значение. Вопрос о судьбе А.Дрейфуса превратился в вопрос о судьбе Третьей республики и важнейших ее институтов – армии и правосудия. Франция раскололась на два лагеря. Антидрейфусары опирались на поддержку католической церкви, военных кругов, монархистов, националистов, большинства умеренных республиканцев, Академии. В рядах дрейфусаров находились многие представители интеллектуальной элиты – А.Франс, Р.Роллан, Ш.Пеги, Э.Ростан, О.Мирбо, Ж.Ренар, П. де Мопассан, М.Пруст, К.Моне, Ф.Бюиссон – и часть левых политиков (А.Ранк, Ж. Клемансо, Ж.Жорес, Ж.Гед и др.).

В первой половине 1898 общественные симпатии были на стороне антидрейфусаров. Президент, правительство и большинство парламентариев решительно выступали против пересмотра приговора 1894. После выхода статьи Я обвиняю Палата депутатов проголосовала за предание суду Э.Золя и редактора «Орор» Перро. 18 января депутаты-социалисты заявили о своей незаинтересованности в судьбе А.Дрейфуса. По всей Франции прошли антисемитские манифестации. Военный министр инициировал судебный процесс (7 февраля 1898) против Э.Золя и Перро; 23 февраля за оскорбление военного правосудия Э.Золя был приговорен к одному году, а Перро к четырем месяцам тюремного заключения; на обоих наложили штраф в 3 тыс. франков. В ответ Л.Трарье основал Лигу прав человека, ставшую организационным центром дрейфусаров. 24 февраля премьер Ж.Мелин заявил в парламенте об исчерпанности дела А.Дрейфуса, Э.Золя и Ж.Пикара, обрушившись с угрозами на их защитников. 26 февраля Ж.Пикар был уволен из армии. 8 апреля военный трибунал потребовал лишить Э.Золя ордена Почетного легиона. 10 апреля националистически настроенная толпа совершила нападение на его дом в Медане.

Вокруг дела А.Дрейфуса сконцентрировалась вся политическая жизнь Франции. Оно оказалось в фокусе парламентских выборов 8 и 22 мая, которые, несмотря на поражение ряда дрейфусаров-социалистов (Ж.Жорес, Ж.Гед), продемонстрировали сильный сдвиг влево; значительное число мест получили радикалы. 15 июня пал кабинет ярого антидрейфусара Ж.Мелина; 28 июня к власти пришло правительство радикала А.Бриссона, в котором пост военного министра занял антидрейфусар Г.Кавеньяк. 5 июля жена А.Дрейфуса вновь обратилась с просьбой о пересмотре дела. 7 июля Г.Кавеньяк огласил в парламенте содержание трех документов из «секретного досье», в том числе «Александрины». 8 июля Ж.Пикар в газете «Тан» назвал «Александрину» фальшивкой, а два других документа – не имеющими отношения к А.Дрейфусу. 11 июля кузен Ф.Эстергази Кристиан обвинил своего родственника в сговоре с Ю.-Ж.Анри и Дюпати де Кламом. 12 июля военные власти возбудили расследование против Ж.Пикара и Л.Леблуа за передачу гражданским лицам сведений, имеющих оборонное значение. 13 июля Ж.Пикар был вновь арестован. 18 июля суд департамента Сены-и-Уазы подтвердил приговор, вынесенный Э.Золя 23 февраля и отмененный Кассационным судом 2 апреля. Чтобы избежать тюрьмы, писатель уехал в Англию. 26 июля его временно лишили ордена Почетного легиона. 10 августа Ж.Жорес начал публикацию серии статей в газете «Малая республика», оспаривая подлинность представленных Г.Кавеньяком документов. 11 августа Г.Кавеньяк предложил правительству предать всех дрейфусаров Верховному суда. Однако 13 августа в результате внутреннего расследования в военном министерстве выяснилось, что «Александрина» – подделка; 30 августа Ю.-Ж.Анри признался Г.Кавеньяку, что ее изготовили по его приказу. В тот же день он был арестован, а 31 августа покончил с собой.

Разразился грандиозный скандал. Ш. де Буадефр и Г.Кавеньяк подали в отставку. 3 сентября Ф.Эстергази был уволен из армии, 4 сентября он бежал из Франции. Общественное мнение стало склоняться на сторону дрейфусаров. 17 сентября правительство высказалось за пересмотр дела; 26 сентября министр юстиции Ф.Сарьен дал ход прошению жены А.Дрейфуса. 25 октября, однако, правым удалось свергнуть кабинет А.Бриссона. 24 ноября Ж.Пикар предстал перед военным трибуналом. 31 декабря антидрейфусары создали антисемитскую Лигу французских патриотов во главе с П.Деруледом.

К началу 1899 дрейфусары уже имели перевес над своими противниками. 18 февраля, после смерти антидрейфусара Ф.Фора, президентом был избран дрейфусар Э.Лубе. 23 февраля провалилась попытка государственного переворота, предпринятая Лигой французских патриотов при тайной поддержке высшего офицерства. 3 июня Кассационный суд принял решение о пересмотре дела. 5 июня Э.Золя вернулся во Францию. 13 июня следствие над Ж.Пикаром и Л.Леблуа было прекращено за отсутствием состава преступления. 26 июня к власти пришел кабинет П.Вальдека-Руссо, который уволил всех генералов, противодействовавших возобновлению дела А.Дрейфуса. 18 июля в газете «Матен» появилось заявление Ф.Эстергази о том, что он написал бордеро по приказу начальства. Однако 9 сентября суд в Ренне снова признал А.Дрейфуса виновным, правда «со смягчающими обстоятельствами», и приговорил его к десяти годам каторжных работ. Ситуация накалилась до предела; Франция оказалась на грани гражданской войны; ее захлестнула волна демонстраций за и против приговора. Стремясь прекратить конфликт, президент 19 сентября помиловал А.Дрейфуса под предлогом плохого состояния здоровья. 14 декабря 1900 П.Вальдек-Руссо провел через парламент закон об амнистии всех причастных к этому делу.

5 марта 1904 Кассационный суд по просьбе самого А.Дрейфуса инициировал новое расследование, а 12 июля 1906 отменил Реннский приговор и полностью его реабилитировал. 13 июля А.Дрейфус и Ж.Пикар были восстановлены на военной службе; первому присвоили чин майора, второму – чин бригадного генерала. 20 июля А.Дрейфус получил звание кавалера Почетного легиона.

Дело А.Дрейфуса имело важные политические последствия для Третьей республики. Оно значительно ослабило позиции консервативных сил французского общества – монархистов, клерикалов, умеренных республиканцев; снизился авторитет церкви и армии. В то же время окончательно утвердился республиканский строй; возросло политическое значение демократических сил; на авансцену политической жизни вышли партии радикалов и социалистов. Дело оказалось также серьезным нравственным испытанием для французской нации, которая в своем большинстве смогла преодолеть укоренившиеся предрассудки ради принципа справедливости. Борьба против милитаризма, национализма и антисемитизма способствовала оздоровлению общественной атмосферы во Франции, формированию активного гражданского и правового сознания. Дело имело огромный международный резонанс, став символом защиты отдельной личности от беззакония и произвола государственных институтов. В России в поддержку А.Дрейфуса выступили А.П.Чехов, Л.Н.Толстой, А.М.Горький.

Иван Кривушин

Прайсман Л. Дело Дрейфуса. Таллинн, 1992
Winock M. L"affaire Dreyfus . Paris, 1998
Birnbaum P. Le moment antisémite: un tour de la France en 1898. Paris, 1998
Derfler L. The Dreyfus affair . Westport (Conn.), 2002
Forth Ch. The Dreyfus affair and the crisis of French manhood. Baltimore, 2004